Рассказ о моем визите в синагогу.
Только сейчас я вспомнила о Винни-Пухе, когда он рассуждает над тем, что не так сладок момент поедания меда, как само ожидание этого момента.
В ожидании того момента, когда же я войду в синагогу, я томилась разными чувствами: и страхом перед неизвестным, и чувством глубокого уважения к тому, что на протяжении веков евреи пронесли свою веру, и чувством волнения, что я могу увидеть служение своими глазами, и самое главное, чувством благоговения перед Творцом.
Несколько суетливо прошли сборы утром. Синагога оказалась не так близко к Сити, как я рассчитывала. К тому же, я свернула немного раньше, и в результате, только в начале десятого запарковалась на соседней с синагогой улице.
Торопливым шагом направляясь по незнакомой улице в поисках номера ХY-YX, я переживала, что запарковалась близко. Еще по дороге из дома я подумала о том, что евреи должны жить где-то совсем рядом с синагогой, чтобы не пользоваться транспортом. Поэтому попав в район, где находилась синагога, а надо сказать, что район довольно хороший, притягивает своей тишиной, я подумала, что очень может быть, что большинство из тех, кто будет на служении, живет где-то поблизости, и может быть, увидит, как я направляюсь к машине после служения.
Но по мере того, как я двигалась вдоль по улице, я поняла, что перестраховалась, идти было еще прилично. Пройдя мимо здания с номером X, я с облегчением вздохнула, что двигаюсь в правильном направлении и что у меня еще есть время перевести дух. Жутко не люблю опаздывать, поэтому надеялась на то, что служение все-таки начинается в половине десятого, а не в девять.
Тут из переулка вывернул мужчина в темном костюме с ключами в руке. Со спины невозможно было рассмотреть, похож ли он на еврея, но что-то мне подсказало, что нужно идти за ним. Заодно я удивилась тому, что он тоже запарковался подальше от синагоги. Пройдя еще немного, я увидела впереди табличку с надписью “0 Х Rd.”.
«Только не это!» - подумала я.
Мужчина все так же смело шагал от дороги вглубь. Я же решила, что мне нужно в другую сторону. Пройдя еще немного по инерции, я увидела указатель, который говорил, что в той стороне, куда направлялся мужчина, находится какой-то колледж. Тут я резко повернула и зашагала еще быстрей в обратном направлении. Теперь я растерялась, потому что не знала, куда же дальше. Но....
Какое счастье, что у нас есть не только люди, поглощающие гамбургеры и чизбургеры, но и те, кто далек от этого и занимается спортом по утрам: навстречу мне бежала женщина средних лет. Я поняла, что это мой шанс, поэтому, не теряя ни секунды, спросила у нее, не подскажет ли она, где находится синагога. Женщина указала в том направлении, куда несколькими минутами раньше проследовал мужчина. Поблагодарив женщину, я уверенным шагом направилась к зданию, которое виднелось сквозь деревья и которое можно было хорошо рассмотреть только подойдя ближе. И только увидев на здании звезду Давида, я с одной стороны обрадовалась, что вот оно, а с другой, пришла в какой-то трепет.
Внутри было тихо, и едва я успела обвести взглядом ресепшин, как открылась дверь зала, и оттуда вышел мужчина, приветствовавший меня: «Шаббат шалом». Я поздоровалась и тут же спросила, где сидят женщины. Он ответил, что на балконе, и любезно предложил мне показать, как туда подняться. Я поднялась.
Теперь моему взору предстало все помещение. Оно было расположено кругом. Внизу сидели мужчины, а центр представлял собой звезду Давида, внутри которого находился стол, за которым стоял человек и что-то читал нараспев. Сиденья в женской части тоже были расположену по кругу. Кроме меня там находилась еще одна пожилая женщина. И того, в девять двадцать я насчитала всего семь человек.
Естественно, что мое появление вызвало интерес, и мужчины по очереди поднимали головы вверх, чтобы посмотреть, что будет делать незнакомка. А незнакомка вставала, когда вставали они, и присаживалась на свое место, когда они садились.
К десяти утра подтянулось еще несколько человек, в том числе женщин, двое из которых все время что-то обсуждали, несмотря на то, что была молитва, и они стояли с раскрытыми книгами. Мужчины заходили уже с кипами на затылке, а найдя свое место, накидывали талиты. Интересно было наблюдать, как они закручивают края талитов внутрь, а некоторые движением руки закидывали их на плечи. Женщины были с непокрытыми головами (позднее я узнала, что они могли быть в париках, просто это не всегда заметно издалека), а одна была в брюках, чем вызвали мое удивление: «как же у реформистов тогда»?
В начале одиннадцатого достали свитки из специального углубления в центральной стене. Пронесли их по кругу, а мужчины в это время подходили ближе к центру, чтобы цицит на своих покрывалах коснуться свитков, а затем поцеловать эти самые цицит. Короче говоря, очень душещипательная картина, которая вызвала появление слез у меня на глазах.
Забегая вперед, скажу, что когда все это повторилось для того, чтобы убрать свитки на место в конце служения, я обратила внимание на чехол, в котором находились свитки. Кроме вышивки, там находились три ряда цветных камешков, по четыре камешка в каждом ряду, и того двенадцать. Тогда я не сообразила, к чему это, и только теперь, описывая эти камешки, поняла, что они означают – двенадцать колен Израильских. И еще теперь вспомнила, что все касались разных мест на чехле, когда свитки мимо проносили, а один мужчина коснулся камешка в первом ряду. Возможно, это вышло случайно, а возможно, что он знает, к какому колену принадлежит.
Итак, началось чтение. Читали на древнееврейском, все следили (кроме тех двух женщин) по книгам. Я просто слушала. Еще через какое-то время у меня появились соседки, одна из которых предложила мне свою книгу. Я сказала, что не понимаю. Но она перед тем успела положить свою книгу на то сидение, которое нас с ней разделяло, и я решила посмотреть в раскрытую книгу. Ага, часть текста была на иврите, а другая, вот тут я не была уверена, потому что буквы были мелкие, и я решила переспросить. Женщина ответила, что вторая часть – синхронный перевод на английский, и еще раз предложила мне пользоваться ее книгой, указав, что они сейчас читают. Я с удовольствием взяла книгу в руки. Первый раз в моих руках была книга, которая открывается направо, и читать ее нужно справа налево. На обложке книги большими буквами было написано “Tора”, а читали в тот момент Дварим V. Каждый раз, когда выходил другой мужчина, он читал что-то из отдельного листа, а потом тот человек, ну ооочень еврейный, который вначале пел нараспев, и который, кстати говоря, и вел всю службу, раскрывал свиток и водил по нему специальной указкой. Потом свиток закрывался, мужчина вставал слева от читающего, а на место читающего выходил другой. Когда читали новый отрывок, называли страницу в том издании, по которому многие следили, поэтому я легко могла найти нужное место.
После читали молитву по-английски о правителях страны Х и ее Defence Force. После - молитву на иврите об Израиле и о Defence Force Израиля.
Затем этот еврейный человек, которого я так называю потому, что даже я, встретив его вне стен синагоги, могла узнать в нем еврея, в течение десяти минут говорил проповедь на английском о еврейских матерях.
Да, все остальные, а их было не больше тридцати, мало чем напоминали евреев, так что меня тоже трудно было бы вычислить.
Да, еще нужно сказать, что на спинке каждого сиденья была табличка с именем и фамилией. В самом начале я даже неловко себя почувствовала: «куда ж я пересяду, когда все придут и займут свои места?» Но все обошлось.
Главного проповедника сменил мальчик-подросток, который тихонько так читал что-то, видимо из Теиллим. А я в душе надеялась, что если будут читать из сто двадцать первого псалма, то я на слух узнаю и тоже смогу повторять. Надежда не оправдалась.
Служба близилась к концу. Стали молиться. Женщина, предложившая мне книгу, посоветовала взять с полки другую и по ней следить за дальнейшим чтением. Читали из Сиддура. Теперь я знаю, почему во время молитвы евреи вначале сгибают колени, потом кланяются, а после выпрямляются. В этом самом Сиддуре написано рядом с молитвой, что при чтении-произнесении слова «Blessed» нужно согнуть ноги в коленях, при чтении «You» - поклониться, а при «HASHEM» - выпрямиться. Во время чтения молитвы все стояли развернувшись к центральной стене, где хранились свитки, и где выше на стене были скрижали.
В самом конце еще раз открыли завесу перед свитками и после молитвы закрыли.
Последовали объявления, служба закончилась, мужчины стали приветствовать друг друга. Кстати, делали они это на протяжении всей службы, пока чередовались перед чтением из свитков.
Я поспешно спустилась вниз, желая избежать расспросов, и уже у самой двери меня окликнул мужчина, который предложил остаться с ними на чай. Я вежливо отказалась, сказав, что может быть попью с ними чай в другой раз.
Обратный путь всегда кажется короче и быстрей, но только не сегодня. В помещении синагоги было холодно, на улице тоже, и я все шагала и шагала к машине, только теперь понимая, что оставила ее слишком далеко.
Хорошо было бы сесть и поразмыслить обо всем там же в машине. Но да я еще не раз буду возвращаться к этому дню и его событиям, поэтому так подробно все сейчас описываю.
Конец