Вы тоже автоматически подпрыгиваете на метр в высоту, испугавшись до судороги, из-за чего оказываетесь в луже и громко вопите «мама!» на радость всем прохожим. Подтягиваете сошедшего с ума мопса к себе, и, держа его на весу, благо, на нем шлейка, а не ошейник, быстро улепетываете по направлению к дому.
Оказавшись в родном саду и отдышавшись, вы пытаетесь объяснить вашей собачке свое отношение к подобным фокусам, встав на корточке и глядя ему в глаза. Вы не орете на него, Боже упаси!, и уж ни в коем случае не бьете. Нет, вы просто спокойно объясняете, что так делать нельзя, что все под Богом ходим, что так и до кондрашки недалеко. И что уж большая просьба так единственного родного человека не пугать. И идете домой.
Ну и как вы думаете, что делает мопс? Он садится толстой кучкой посередине сада, выкатывает на вас свои глаза и, не трогаясь с места, начинает на вас смотреть. С каждой минутой на его лице все больше проявляются осуждение и обида, пока все это не перерастает в горьчайшую гримассу. На зов он при этом не реагирует. Ни на какой. Ни на ласковый, ни на нейтральный. И так (!) 20 минут. При чем в то время, когда вы, оставив дверь открытой, уходите на кухню и наблюдаете за ним из окна, о чем он не догадывается, личико его расправляется в нормальное и становится оживленным ровно до того момента, как вы снова появляетесь в дверях. Тут оно в момент засыхает снова.
Вот его фото в этот момент:
